Четвёртая асклепиадова строфа
Светит зелень средь туч сплошных,
Светят кровли в дожде ярко до белизны,
Зяблик дважды его назвал,
И другой за углом в дудочку подтвердил.
Светят кровли в дожде ярко до белизны,
Зяблик дважды его назвал,
И другой за углом в дудочку подтвердил.
Бродят капли по всем местам,
Точки быстрых шагов щёлкают и шуршат,
Задевают стекло и слив,
На капоте толкут отсвет седых небес.
Точки быстрых шагов щёлкают и шуршат,
Задевают стекло и слив,
На капоте толкут отсвет седых небес.
Ищут щели в щите из крон
И по рейкам скамьи, прянув, ползут, скользят,
Улетают, сорвавшись, в сток,
Пропадают в ручье, прячутся меж корней.
И по рейкам скамьи, прянув, ползут, скользят,
Улетают, сорвавшись, в сток,
Пропадают в ручье, прячутся меж корней.
Проверяют, что есть внизу,
Чутко трогают лист, ветку, чугунный люк,
Зонт упругий и тротуар,
Перья на воробье, чёрный сюртук жука.
Чутко трогают лист, ветку, чугунный люк,
Зонт упругий и тротуар,
Перья на воробье, чёрный сюртук жука.
Изучают черты земли,
Что ни встретят на ней, коротко назовут,
Восклицаньями воздух полн,
В нём, мерцая, повис призрак её лица.
Что ни встретят на ней, коротко назовут,
Восклицаньями воздух полн,
В нём, мерцая, повис призрак её лица.
Понемногу редеет дождь,
Тает зыбкий портрет, говором струй размыт,
Скоро золото в них блеснёт,
И забудет свой сон чистая высота.
Тает зыбкий портрет, говором струй размыт,
Скоро золото в них блеснёт,
И забудет свой сон чистая высота.
Открываются небеса,
Смутным эхом дрожит в жилах воды лазурь,
И бумажный отважный флот
К цели детских надежд снова по ним рванул.
Смутным эхом дрожит в жилах воды лазурь,
И бумажный отважный флот
К цели детских надежд снова по ним рванул.
Белый, быстрый, летит на зов,
Без руля и без карт держит свой верный курс,
А в бездонной дали над ним
В недоступность идут материки веков.
Без руля и без карт держит свой верный курс,
А в бездонной дали над ним
В недоступность идут материки веков.