An Hölderlin. 114. Прояснение

Четвёртая асклепиадова строфа

Светит зелень средь туч сплошных,
Светят кровли в дожде ярко до белизны,
Зяблик дважды его назвал,
И другой за углом в дудочку подтвердил.

Бродят капли по всем местам,
Точки быстрых шагов щёлкают и шуршат,
Задевают стекло и слив,
На капоте толкут отсвет седых небес.

Ищут щели в щите из крон
И по рейкам скамьи, прянув, ползут, скользят,
Улетают, сорвавшись, в сток,
Пропадают в ручье, прячутся меж корней.

Проверяют, что есть внизу,
Чутко трогают лист, ветку, чугунный люк,
Зонт упругий и тротуар,
Перья на воробье, чёрный сюртук жука.

Изучают черты земли,
Что ни встретят на ней, коротко назовут,
Восклицаньями воздух полн,
В нём, мерцая, повис призрак её лица.

Понемногу редеет дождь,
Тает зыбкий портрет, говором струй размыт,
Скоро золото в них блеснёт,
И забудет свой сон чистая высота.

Открываются небеса,
Смутным эхом дрожит в жилах воды лазурь,
И бумажный отважный флот
К цели детских надежд снова по ним рванул.

Белый, быстрый, летит на зов,
Без руля и без карт держит свой верный курс,
А в бездонной дали над ним
В недоступность идут материки веков.