«Canto notturno di un pastore errante dell’Asia»: вот тебе Китай Кафки. Мысль не может не отстранить от себя непригодное для жизни окружение; если обращается к его рассмотрению, то пишет в заголовке: «В гостях у марсиан». «Человек, затесавшийся… куда-то». «Живое в неживом». «Росток в пустыне».
Так, примерно.
Азия, Китай, Марс — жопа. По-честному следует написать: «Я в жопе».
В газовой камере для душ, то есть подлинной душегубке.
И хуже всего, что эта местность на самом деле не чужая, а своя: это моя страна, мой континент, моя планета. Неживое — собратья по биологическому виду. Страна мертвецов — человечество.
А ты всё равно, взобравшись на горку щебня или в развилку старого дерева, произносишь рассогласованную с окружением мысль:
Dolcissimo, possente
Dominator di mia profonda mente,
Terribile, ma caro
Dono del ciel…
(Добро мой исток, любовь мой рефлекс.)
Комментариев нет:
Отправить комментарий