Конец октября без дождя, без туч, с почти летним теплом и прорвой одержимых жором синиц — как перескок на другую планету, нечаянный, возможно, во сне.
Утки и здоровенные чайки на длинном пруду в промышленном районе: вроде не дерутся, но чайки обсели деревянный домик среди воды, явно предназначенный уткам.
(Четыре масти: чайки, утки, грачи, вороны.)
Чайки рядом с утками кажутся размером с пеликана и поражают снежной белизной. Это не мелкая черноголовая порода парковых прудов, а крупный морской хищник, alias паразит. Клюв сияет ярче кленовых листьев.
Бабье лето в октябре, прохожие нараспашку или без верхней одежды.
Старая промышленная улица ведёт на юг, одна сторона в тени, другая в предзакатном солнце; там, где тень, на большое расстояние распространился ряд корпусов начала прошлого века или конца позапрошлого. Бледно-голубой фон, белые украшения. Один или два этажа. Старый, но целый пустой тротуар. Машин довольно, люди попадаются редко. На освещённой стороне густо выросли патлатые ложные ясени; эти с любой почвой поладят, даже если в ней будет больше тяжёлых металлов, чем перегноя.
Сквер, пруд, птицы на нём кажутся сказкой и роскошью в окружении промышленных улиц.
В стороне от основной дороги росли странно покрасневшие кусты: солнце, проходя сквозь них, показывало такой же цвет, как если бы это было вино «Чёрный доктор», не светлее. Человек, сидевший перед ними на лавке, не мог их видеть; отличная иллюстрация к старому наблюдению, что своего хорошего мы не замечаем, как плохого, оно стоит позади человека, маячит за ним и время от времени умиляет зрячего прохожего, не более, ведь слепым всё равно, а позирующий на фоне о нём не подозревает и не знает, что позирует. Часто горюет, борется за ненужное или ломает голову над глупостями.
А позади винно-красный куст пускает таинственные искры, медленно возникающие и сменяющиеся перед неясной глубиной затенённого леса, через который скрыто проходят лучи, видимые лишь здесь, по этой подсветке, и там, позади всего, где в покое сияют одно-два жёлтых солнечных пятна.
Красота до сих пор не редкость, но её всё реже замечают. —
Широченный торец с выступом посередине, слева от которого идёт сплошная полоса площадочных окошек, был усеян в нескольких местах, серый и глухой, стайками кондиционеров, однотипных и таких же серых — словно внутри угнездилась лихорадка, и снаружи высыпало. Не видя помещений, гадаешь, почему именно в этих местах. (Чудесная картина: лаконичное, непроницаемое следствие скрытой причины.)
Плесень, грибок, маленькие примитивные мошки — нечто в этом роде.
Комментариев нет:
Отправить комментарий