Снег в конце

Снег пошёл тихонько, потом потёк гуще, крупными распушёнными хлопьями; в плёнке туч появился лёгкий, улыбчивый, издалека обещающий свет.

Снежинки, если смотреть не отвлекаясь, замечая и ближние, и те, что дальше, начинают сказываться внутри, вместе с берёзовыми сучьями и ветками становятся ощутимы, каждая; и становишься стеклом.

Есть связь между стеклом, воздухом, льдом и снегом; свежесть, приносимая ветром, и высокий свет за облачностью, из которой уходит серая тяжесть, придают зиме другой, стеклянный смысл: она становится прозрачным вместилищем белого счастья, местом, где появляется и показывает себя снег.

Вот он прошёл, а свет остался.

* * *

Опять серенькие, немного испачканные, проходящие в снегопадах дни без мороза. — Где-то в другом месте меня, кажется, ждут или, по крайней мере, не против принять; а здесь место не для жизни. Разорённое место. И всё-таки снег до сих пор идёт.

Он идёт и в горах над Генуей, лежит у вершин, и по нему разве что пробежит местный тощий зверёк, оставив дорожку, или хищная птица присядет с добычей на серый камень среди белой поверхности. Раз в день, и опять безмолвье.

На заметённой колее, где торчит один маневровый светофор, глядя бдительно и пристально запрещающим цветком глаза, были такие следы; они пересекли два соседних, ещё видных пути сперва рысью, потом в три скачка и опять рысью; дальнейшее скрыл идущий состав. Миниатюрность, изящество этим отпечатков говорят, как мягко и легко лапы касались снега: как его и следует касаться.

Странно видеть василёк сигнала среди нетронутой, плотной снежной глади. Может, его не очищали, может, он растапливал снег сам, нагреваясь от круглосуточной работы, а человек и не думал к нему приближаться?

Светофор сам себя обкопал — вытопил себе гнездо.

Днём, даже в начале месяца, солнце поднималось так слабо, что заснеженный откос глядя из поезда делился на серебряную гладь и ослепительно-белые, светящиеся ямки (куда что-то капнуло и куда попали льдышки, брошенные детьми сверху). Снег всё-таки пачкается в городе, если не обновляется каждый день; потом снегопады это исправят.

Сейчас вечер после метели светел, бодр и приветлив, закат, совершившийся где-то за поворотом длинной улицы, оставил цветную подсветку из-под поредевших туч; огоньки чисты и малы, эти капли золотого и белого сияния нанесены на проезжую часть и засыпающие фасады из пипетки; на ветвях тут и там сидят толстые подушки — всё, что осталось от огромного бремени, сплошь облепившего их после оттепели. Маленькие призраки, может быть, бабаи; они настолько отдельны и неожиданны после исчезновения большей части покрова, их Zusammenhang, что кажутся живыми.
Днём рыжие жилеты бросают снег с крыш; где падает лёд, он так и остаётся, и его прозрачность на этот раз достигла хрустальной степени, нужно солнце, чтобы вовремя заметить льдины по блеску. Белый фон их прячет.