(Это случилось в детстве с гостем из «Помешанного».)
Перед высоким новым домом персонажа был просторный двор с основательной детской площадкой – тут явно много чего снесли; дальше, за домом и через переулок, было ещё два или три тогда же построенных дома той же архитектуры, но они были в меньшинстве среди более старой застройки. Попадая в свой двор с большой улицы, мальчик каждый раз проходил между пятиэтажками, облицованными тёмным кирпичом, с подобием наличников из кирпича рыжего, мимо охряных шкатулочек под ампир и тупо-стоических многоэтажек с нездоровым цветом штукатурки, выстроенных некогда для решения жилищной проблемы. Сразу при входе, справа, после проезжей части, родной двор был ограничен никаким домиком. Его уже начали выселять, но потом остановились; во втором таком же, оказавшемся покрепче, ещё жили вовсю, но того отсюда не видно, он стоит под прямым углом к полувыселенному.
Как описать? Очень старый, с узкими окнами, без лифта, обмазанный краской поверх неровного кирпича. Подъезды, выходящие в большой двор, заколочены, крылечки рассыпались, вход давно только с противоположной стороны, где есть: узкая полоса асфальта, сразу для машин и пешеходов; один фонарь; вытоптанный газон, весь в высоких, по макушки лысых клёнах; две лавки; дом-близнец, пока населённый полностью.
Этот смежный двор дети называли «никакой», потому что в нём нечем было заняться. Разве что поноситься на просторе среди клёнов, но для этого нужна хорошая координация: они посажены достаточно густо, чтобы расквасить нос, не увернувшись.
Тут один из старших ребят принёс слух, что якобы в полувыселенном доме один подъезд особый; как они определили, который, персонаж сейчас не помнит. Но собрались компанией его обследовать.
Персонаж увязался за ними в тот подъезд, но они были старше и в конце концов его отослали. Он не ушёл далеко, а остановился возле одного из этих прямых и тонких клёнов с очень далеко вверх отступившими кронами; прислонился к стволу и наблюдал, повернув голову чуть вправо, что показывалось сквозь приоткрытую дверь на масляно освещённом тесном пятачке перед лестницей.
Они тоже ни до чего не додумались, подёргали замок, повертели, поглядели со всех сторон, побубнили что-то между собой вполголоса и разошлись.
Но персонаж так просто не отступился.
(Правда очевидная состояла в том, что в этом старом и непрестижной архитектуры доме действительно есть «лишние», т. е. непривычного назначения, переходы из подъезда в подъезд. Правда более глубокая: угасающий дом всегда содержит ход в прошлое, из которого нам явился.)
Перед высоким новым домом персонажа был просторный двор с основательной детской площадкой – тут явно много чего снесли; дальше, за домом и через переулок, было ещё два или три тогда же построенных дома той же архитектуры, но они были в меньшинстве среди более старой застройки. Попадая в свой двор с большой улицы, мальчик каждый раз проходил между пятиэтажками, облицованными тёмным кирпичом, с подобием наличников из кирпича рыжего, мимо охряных шкатулочек под ампир и тупо-стоических многоэтажек с нездоровым цветом штукатурки, выстроенных некогда для решения жилищной проблемы. Сразу при входе, справа, после проезжей части, родной двор был ограничен никаким домиком. Его уже начали выселять, но потом остановились; во втором таком же, оказавшемся покрепче, ещё жили вовсю, но того отсюда не видно, он стоит под прямым углом к полувыселенному.
Как описать? Очень старый, с узкими окнами, без лифта, обмазанный краской поверх неровного кирпича. Подъезды, выходящие в большой двор, заколочены, крылечки рассыпались, вход давно только с противоположной стороны, где есть: узкая полоса асфальта, сразу для машин и пешеходов; один фонарь; вытоптанный газон, весь в высоких, по макушки лысых клёнах; две лавки; дом-близнец, пока населённый полностью.
Этот смежный двор дети называли «никакой», потому что в нём нечем было заняться. Разве что поноситься на просторе среди клёнов, но для этого нужна хорошая координация: они посажены достаточно густо, чтобы расквасить нос, не увернувшись.
Тут один из старших ребят принёс слух, что якобы в полувыселенном доме один подъезд особый; как они определили, который, персонаж сейчас не помнит. Но собрались компанией его обследовать.
Персонаж увязался за ними в тот подъезд, но они были старше и в конце концов его отослали. Он не ушёл далеко, а остановился возле одного из этих прямых и тонких клёнов с очень далеко вверх отступившими кронами; прислонился к стволу и наблюдал, повернув голову чуть вправо, что показывалось сквозь приоткрытую дверь на масляно освещённом тесном пятачке перед лестницей.
Они тоже ни до чего не додумались, подёргали замок, повертели, поглядели со всех сторон, побубнили что-то между собой вполголоса и разошлись.
Но персонаж так просто не отступился.
(Правда очевидная состояла в том, что в этом старом и непрестижной архитектуры доме действительно есть «лишние», т. е. непривычного назначения, переходы из подъезда в подъезд. Правда более глубокая: угасающий дом всегда содержит ход в прошлое, из которого нам явился.)
Комментариев нет:
Отправить комментарий