An Hölderlin. 73. Луна

Строфа Гёльдерлина (три хорея и адоний)

Тихо бежит в степи полночный поезд —
То огни городов, то мрак кромешный,
Переезд, вокзальчик, где по перрону
Веет позёмка;

После стоянки путь по тряским стрелкам,
Маневровые гномы и цистерны,
И в конце софит брильянтовой брошью
Взор ослепляет.

Вывис в морозный воздух гулкий голос:
То диспетчер безлюдье заклинает;
Реет, правит, осеняет, бесплотный,
Полупотёмки.

Слушая шифр, состав уходит дальше,
Мимо спутанных веток и сугробов,
Отстают и меркнут свет и предметы,
Формы, фонемы.

Мрак обратится в сон, слепой и чуткий,
И, качаясь без мыслей, без видений,
Сквозь себя пропустит сонмы летящих
Мимо объёмов.

Тихо смеясь, однажды ты проснёшься:
По стеклу конденсат бежит и брызжет,
Над тобой зенит сиянием залит
Брезжащим, блёклым.

Это Луна — слегка оплывший шарик —
Там летит, отражаясь от предметов:
Снега, спящих лиц, салфетки, стаканов
И одеяла.

Словно с холма в степи — свой хутор спящий,
Словно остров, куда доплыть нет лодки,
Как окошко друга — молча, блаженно
Ты его видишь:

Видишь, как жизнь свою — итогом круглым
Или сердце своё на постаменте:
Из времён изъятым и в лучезарный
Камень вселённым.

На проводах лежит и крыши лижет,
Растекается тускло по дорогам
И в больших безмолвных паузах снега
Взвесью мерцает

Свет непонятный, свет, в котором чётко
Проступил твой ландшафт, не ослеплённый,
Не размытый солнцем — текст до прочтенья,
Без толкованья.

...В сумерках нежных наконец задремлешь,
Унося мимо станций и посёлков
Под покровом век, в небесной ракушке
Истины каплю.